Нейроинтерфейсы уже сейчас можно использовать для тренировки эмпатии, лечения бессоницы и депрессии и реабилитации после болезни
В апреле 2015 года авиакомпания S7 Airlines запустила необычную рекламную акцию: если человеку удавалось силой мысли довести виртуальный самолет до выбранного города, то он получал настоящий билет. Весь секрет крылся в небольшом приборе, напоминавшем наушники. Прибор распознавал электронные импульсы мозга и определял степень концентрации. Стоило отвлечься на долю секунды, и человек лишался бесплатного билета. «Тренировка концентрации или расслабления мозга — стандарт для программ на основе нейроинтерфейсов», — рассказывает сооснователь компании Octabrain Юрий Лобынцев.
Прототипом нейроинтерфейсов — так называются приборы, считывающие сигналы мозга, — являются электроэнцефалографы, которые есть во многих поликлиниках. В 2010-х такие устройства стали мобильными, что и породило волну интереса к этой сфере со стороны разработчиков программ. Петербургская компания Octabrain уже два года занимается созданием приложений для нейроинтерфейсов. Каковы успехи российских программистов?
Спектакль «Нейроинтегрум» может показаться скучным. Единственная актриса на сцене почти все время сидит на стуле, а на экране за ее спиной меняется картинка. Правда, видеорядом актриса управляет с помощью своих эмоций — их распознает специальный обруч на голове. После просмотра спектакля Юрий Лобынцев объявил сотрудникам своей компании, разрабатывавшей коммерческие мобильные приложения, о смене стратегии. Он решил заняться программами для нейроинтерфейсов. Про них Лобынцев, математик по образованию, узнал в 2012 году, когда увлекался психологией. Разработку коммерческих приложений компания не бросила — за счет нее и развивается новое направление. Первое приложение Brainstate для нейроинтерфейсов в Octabrain сделали спустя год, на разработку ушло четыре месяца. Пользователям Brainstate предлагается смотреть видео, но увидеть его можно, только если человек добьется нужной степени концентрации или расслабления мозга. Правда, почти сразу новый продукт посчитали неуспешным. «Анонс мы сделали только в России, первые отзывы были нейтральными. И мы прекратили поддержку», — рассказывает Лобынцев.
Приложение Brainstate, которое стоит 229 рублей, жило своей жизнью в App Store примерно полгода, когда Лобынцеву потребовалось собрать статистику своей программы для получения американской визы. Оказалось, что аудитория все время росла. «В основном пользователи были из Англии и с Западного побережья США. Там больше степень готовности и доверия к технологии. В России пользователей почти нет», — говорит предприниматель. Почти сразу после выпуска Brainstate компания взялась за новый продукт. Так появилась программа, которая тренирует эмпатию — умение сопереживать текущему эмоциональному состоянию другого человека: такие тренировки компания проводит в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, где у Octabrain открыты дополнительные офисы. Приложение работает так: два человека надевают на голову нейроинтерфейсы, их эмоции в виде огромных искр выводятся на экран. Их поведение (близость, форма, цвет) помогает понять схожесть эмоциональных состояний. Зачем тренировать эмпатию? Так, например, можно научиться лучше понимать собеседника.
Петербургский университет ИТМО уже несколько лет проводит фестиваль «День мозга»: специалисты в разных областях читают лекции.
«Наш психолог, когда вернулся оттуда, сказал, что в основном там шаманизм и гипноз. Но три доклада были достаточно серьезные», — рассказывает заведующий отделением реабилитации Николаевской больницы Алексей Терешин.
Реабилитацию в этой больнице проходят и больные с неврологическими расстройствами. Идеи Octabrain Терешину понравились, и он решил опробовать их в больнице.
«Если раньше мы применяли только фармакологические препараты, то теперь мы видим картинку», — объясняет Терешин. Традиционные энцефалографы отображают сигналы мозга в виде кривых линий, как и при электрокардиограмме сердца. Врач затем ищет паттерны — определенные фрагменты кривой, которые могут указывать на нарушение. Нейроинтерфейсы позволяют визуализировать показания прибора: импульсы мозга преобразуются в программный код, затем его можно показывать в виде определенного цвета или менять четкость картинки. «Часть нарушенных функций можно тренировать. Нейроинтерфейсы не панацея, но очень полезный инструмент», — говорит Терешин.
Подобные устройства сильно подешевели. «Раньше они стоили больше 1 млн рублей, сейчас можно купить за 25 000–30 000 рублей», — говорит Teрешин. Как рассказывает Лобынцев, их первые приложения были написаны для нейроинтерфейса NeuroSky. «Они были одними из первых, и у них самое большое покрытие», — говорит предприниматель. Их стоимость в российских интернет-магазинах начинается от 12 000 рублей. Правда, по словам Лобынцева, для медицинских целей лучше использовать более совершенные приборы — они точнее считывают импульсы мозга.
Терешин уверен, что нейроинтерфейсы найдут широкое применение в медицине: «Через 3–5 лет эта технология будет просто прописываться врачом и оплачиваться по страховке».
По его словам, уже сейчас так можно лечить синдром рассеянного внимания у детей, бессонницу и депрессии, изучаются реабилитация после инсульта, болезни Паркинсона и Альцгеймера, а в будущем возможна работа даже с самыми сложными случаями — нарушениями двигательных функций.
В 2015 году работа с нейроинтерфейсами в России превратилась в дело государственной важности: одним из элементов Национальной технологической платформы стал союз «Нейронет», его создание и развитие утвердили на совете при президенте России. Союз должен помочь созданию не менее 10 компаний-чемпионов в области нейроинтерфейсов с капитализацией ни много ни мало 70 млрд рублей каждая. В 2014 году аналогичный проект запустило правительство США, курирует его Пентагон. На него ежегодно планируется тратить около $300 млн. Идея в том, что нейроинтерфейсы помогут общаться с компьютером напрямую, минуя традиционные устройства ввода,— буквально силой мысли.
Российский союз «Нейронет» пока немногочисленный, в него входят 12 компаний. Octabrain, впрочем, в союз не входит, но компания участвует в рабочих группах. Ее штат вырос с пяти до 30 человек, впереди проект со спортсменами. «Мы будем учить их выходить на пиковую концентрацию в период соревнований», — говорит Лобынцев.
Фото Евгения Петрушанского для Forbes